Погода в этот день была ужасная: ночью стук капель о крышу и подоконники не давал заснуть, только к утру притихая, словно зная о том, что через пару часов несколько десятков людей соберутся на кладбище, чтобы проститься с покойником, и этот момент ни в коем случае нельзя испортить начавшимся ливнем. Светало медленно, лучи солнца едва пробирались сквозь тёмные тучи, а потому от него было толку меньше, нежели от всё ещё горящих фонарей около больших дорог и улиц. В столь ранний час все автострады и улочки были почти пусты, немногие магазины и заведения были готовы принять посетителей, а общественный транспорт изредка проезжал мимо пустых остановок. Почти во всех окнах жилых домов не горел свет, а улицы были пустынны, лишь иногда оживляясь от крика какого-нибудь пьяного мужчины или громкого лая стаи дворовых собак. Посреди тротуара и дорог виднелись лужи, по которым периодически проходились круги от сдуваемых с крыш каплей. Было по-мёртвому тихо и спокойно. Все ещё спали, не решаясь просыпаться в пять утра. Все, кроме мафиози.
Сесил не собирался идти на похороны босса другого Дома. Он решительно стоял на своём мнение о том, что они никак не причастны к этому, а соответственно им должно быть всё равно и лучше не лезть к чужому горю. Но отец принял решение в точности обратное убеждению своего сына. Да и могло ли быть всё иначе? Хоть юноша и состоит в родстве с доном, но его статус в организации слишком мал, чтобы к нему могли прислушиваться всерьёз, пусть он и одарён неплохими мозгами. Ко всему прочему, отказ от приглашения мог вполне восприняться как неуважение к другой мафии, что ещё сильнее бы пошатнуло и так хрупкий мир между двумя организациями. Ко всему прочему Дом Зари был весьма сильным противником, возражать которому было весьма опасно и достаточно глупо. Влияние у него было куда побольше чем у своих противников, так что ставить палки в колёса зарцев никто не хотел, от греха подальше. Поэтому рано утром все мафиози города собирались на кладбище, чтобы проститься с одним из боссом и проводить его в последний путь.
Чтобы церемония прошла как можно спокойней и без посторонних глаз, время было выбрано весьма раннее. Настолько, что младший Морено с неприятностью заметил для себя, что сон он этой ночью не увидит: накануне вечером была его смена в кафе, а сразу после этого - собачий бой, на котором его убедительно попросили побыть в качестве званного гостя и владельца здания приюта. Отказаться ни от одного он не мог - отгул на работе взять было просто нельзя (очередное "спасибо" новому руководству!), а на мероприятие его уже ждали. Всю ночь юноша был на ногах: сначала разносил блюда на банкете прихотливым гостям, которые едва ли не за каждую ошибку были готовы посадить бедных официантов; а затем общался с не очень приятными хозяевами различных борцовых собак, которые ничуть не отличались нравом от своих компаньонов: дикие и агрессивные крепкие мужчины, которые и сами бы дали фору даже бешеному питбулю. В последнем мероприятие был хоть какой-то плюс: денег с этого "шоу" было получено весьма прилично, поэтому за свою шкуру бояться больше не требовалось: сумма достаточно велика, чтобы пополнить ею казну и остаться без подозрений в мухляже. Хоть Сесил и на дух не переносит всё это издевательство над бедными псами, но это его единственный выход заниматься тем, что он любит - общаться и помогать братьям меньшим, пусть это и всего лишь прикрытие.
К часам трём ночи зрители жестоких боёв животных начали расходиться, а к четырём последние заводчики, получив свою награду за победы и ставки, тоже скрылись. Подвал заперт, двери приюта тоже, а его директор жутко усталый. Он бы с радостью отправился домой, но при всём бы желание не успел: в условленный час за ним должна приехать машина, чтобы довести его до местного кладбища в целости и сохранности. Сын дона, как ни как, охраняется как зеница ока, поэтому почти все его передвижения фиксируются и отслеживаются, чтобы с возможным наследником не приключилась никакая беда. Морено оставалось только оставаться в здание и дожидаться пока шофёр приедет к нему. Как назло почти все бумаги были разобраны, поэтому два часа текли ужасно медленно. За это время мафиози пару раз пересчитал прибыль, составил на всякий случай отчёт о мероприятие и тех, кто на нём присутствовал: написал имя, фамилию, чем занимался и с кем говорил, помечал какие-то мелочи для себя. Некоторых из посетителей он уже встречал не в первый и даже не во второй раз, как и псов. Некоторых он уже знал по кличкам , различая большинство только по шрамам. Оставшийся час свободного времени парень провёл за наблюдением за спящими в клетках собаками. Большинство из них были уже помытыми и сытыми, но часть которая только недавно была поймана на местных свалках, была жутко худая. Некоторые из псов просыпались, почуяв человека, начинали лаять или скулить. Собственные же псы юноши сейчас находились у него дома и, скорее всего, тоже спали. Сесил надеялся лишь на то, что он положил им достаточно корма и его небольшая свора не начнём пожирать с голоду всё что не увидит. Как-то раз хозяин этих собак остался без доброй части своей еды в холодильнике и парочки книг, а большинство обуви было бесповоротно испорчено. Именно поэтому теперь он накладывает перед своим уходом чуть ли не весь корм, что у него есть: внезапные деловые поездки бывают редко, но лучше быть готовым к ним, чем опять наблюдать погром в своём доме.
Ровно в шесть утра перед входом остановилась машина. Не достаточно броская, но по виду всё же достаточно дорогая: пусть у мафии и куча денег, но привлекать к себе лишнее внимание никто не хочет. Юноша забрал сумку со своими вещами и чёрный плащ из кабинета, оставил там деньги и закрыл дверь на ключ, прикрепив записку секретарю о том, что его сегодня не будет вплоть до обеда. Девушка уже давно устала спрашивать у своего босса о том где он часто пропадает и не получать достаточно убедительного ответа, поэтому охладела к этим вопросам и спокойно воспринимала отсутствие начальника почти каждую неделю. Закрыв приют, Сесил быстро юркнул в распахнутую дверь машины, хлопнув ею. Тут играл лёгкий джаз и пахло сигарами, отчего у парня запершило в горле и он пару раз тихо прокашлялся. Видимо один из мужчин, что сидели на передних сиденьях - водитель и, судя по всему, телохранитель - недавно курили прямо в салоне и не удосужились даже приоткрыть окно. Морено попросил опустить окно рядом с ним, как только машина сдвинулась с места и вернулась на дорогу. Прохладный влажный воздух постепенно выветривал запах табака, пока юноша смотрел на тучи через тёмное панорамное окно, от чего небо казалось ещё темнее. Дождь до сих пор сдерживал свои порывы, но в любой момент был готов полить снова. Поездка предстояла долгая: кладбище, на котором будет проведена церемония, находится почти на другом конце города, а значит полчаса он точно проведёт в дороге.
Через какое-то время парень заметил букет цветов, который лежал на пустом месте. Видимо отец позаботился о том, чтобы его сын пришёл на похороны не с пустыми руками. Все цветы - алые розы, выглядели чуть ли не идеальными и были свежими. Рядом лежал листочек с запиской, где дон своим аккуратным почерком вновь напомнил о том, как важен сегодняшний день для всех членов мафий и что стоит серьёзно отнестись к трауру. Морено только вздохнул и положил листок в сумку. Сожалел о смерти старого дона он, наверное, только из-за того, что приходится ехать прощаться с ним. Сесил крайне негативно относился к врагам своего Дома, весьма скептично относясь к этому приглашению. Мафия Зари весьма сильная организация, которая ставит себя выше всех. Во всяком случае складывается такое ощущение: почти все зарцы, с которыми брюнет так или иначе имел дело, поливали, хоть и скрытно, грязью остальных. Крысы бывают везде, разумеется, но у юноши сложилось уже определённое мнение, от которого отказываться не спешил.
Добравшись до места и забрав с собой букет, перевязанные лишь чёрной атласной лентой, мафиози вышел, сопровождаемый высоким мужчиной, чьего имени он не узнал. Подозрения оказались правдой - человек и вправду оказался охранником. Под два метра, в строгом деловом костюме и крепком телосложение, в чёрных очках и, скорее всего, пистолетом на поясе, эта детина выглядела весьма внушительно. Молча они дошли до входа на кладбище, где уже стояли пару незнакомых людей, поздоровавшись с пришедшими лишь кивком головы. "Шухеры," - подумал снайпер. В последнее время полиция стала активней ловить преступников, поэтому осторожность не повредит. Проходя по тропинке, парень разглядывал почти бесконечное количество надгробные плиты вокруг себя. Множество имён, дат и разнообразных цветов были повсюду, а под землёй - столько же гробов и разлагающихся трупов. Неприятные картины в виде тухлой плоти и тошнотного запаха заставили прекратить Морено осматриваться по сторонам и сосредоточится на группу людей, стоящую на небольшом холме чуть впереди. Видимо именно туда ему и надо: даже от сюда было видно, что прощание достаточно пышное для простого человека.
Подойдя чуть поближе к людям, стоящим почти во всём чёрном, юноша с облегчением заметил знакомые лица. Пока все тихо переговаривались между собой, постоянно поглядывая на гроб, вокруг которого уже расположилась не одна корзина и букет цветов. Возложив туда и свои розы, борясь с желанием составить кислую мину, молодой мафиози оглядел деревянный "ящик". Он поистине подходит к одному из самых богатых человек в этом большом городе: дерево явно не из дешёвых, а работа явно сделана искусным мастером. Проводы всегда пышные, особенно у таких шишек преступного мира, как у босса мафии.
Вернувшись ко всем, Сесил начал прислушиваться к чужим разговорам. В основном они были о том, как всем жаль и что они скорбят по этой потере. "Лицемеры," - покачал головой парень. Все слова, которые он слышит, звучат весьма натянуто и притворно. А может это играет лишь его воображение.
К пришедшему подошёл какой-то солдат и поздоровался, сказав о том, что рад приходу сына дона. "Видимо зарец," - отметил про-себя юноша и решил ради приличия тоже высказать "скорбь", благо притворяться он может весьма не дурно.
- Соболезную Вашей потере, - почтительно склонил голову брюнет.
"Следующий час я проведу тут... Ужасный день."

Отредактировано Омут (23.06.2017 16:34:58)